Петр Киле - Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]
С о к р а т. А что же сделал Алкивиад?
Ф е р а м е н. Пришел корабль с Самоса?
С о к р а т. Еще утром.
Ф е р а м е н. Критий выехал в Пирей встретить вестника и переговорить с ним.
С о к р а т. Я видел вестника. Он ожидает начала Народного собрания, чтобы выступить с сообщением. К нему никого не подпускают.
Ф е р а м е н. А где же Критий?
С о к р а т. Ферамен, это Фрасибул.
Ф е р а м е н. Фрасибул?! Это же приверженец демократии.
С о к р а т. Как и ты, Ферамен, до недавнего времени.
Ф е р а м е н. Я думал исключительно о заключении мира со Спартой, а форма правления - дело третье. Необходим мир, иначе Афины потерпят сокрушительное поражение.
С о к р а т. Вы изменили государственный строй в угоду Спарте, а война продолжается.
Ф е р а м е н. Может быть, это и случилось? (Увидев Крития, идет к нему.)
К р и т и й. Ферамен! Ты утверждал, что сторонники Алкивиада на Самосе поддерживают приход к власти олигархов.
Ф е р а м е н. Да, чтобы Алкивиад мог вернуться на родину.
К р и т и й. Я и написал сам постановление о возвращении Алкивиада из изгнания и подписал. Однако, как я понял со слов вестника, Алкивиад, возглавив афинский флот и войско, наши основные силы, которые базируются на Самосе, не поддержал нас. Вестник не пожелал выступить перед Советом 400, а намерен сделать сообщение на агоре, будет нами созвано Народное собрание или нет.
Ф е р а м е н. Если ему приказано не делать тайны из его сообщения, он имеет право на это. Очевидно, недаром прислали вестником Фрасибула, громкоголосого смельчака. Мы не можем не выслушать его.
К р и т и й. Все хотят его выслушать! Я бы убил его прежде, чем он заговорит.
Ф е р а м е н. Вестника мы должны выслушать прежде всего. В наших же интересах это. Открывай собрание, Критий!
Фрасибул со знаком вестника выходит к трибуне.
Ф р а с и б у л. Мужи афиняне! Я Фрасибул. Я выступаю перед вами с сообщениями как вестник и от своего имени, если позволите.
Гул одобрения, голоса: "Говори! Держи речь, Фрасибул!"
То, что я скажу, вряд ли понравится тем, кто ныне у власти. Но и то, что произошло здесь, знайте, взволновало и возмутило весь афинский флот и войско на Самосе. Была допущена явная и прискорбная несправедливость с ограничением числа афинских граждан до 5000, с исключением из их числа многих среди матросов и в войске, исконных афинян, защитников отечества. Возмутило всех и введение олигархии, что лишь в угоду Спарте, что в условиях войны нельзя воспринимать иначе, как предательство. Не возмущайтесь! Таково было настроение у флота и войска. На общем собрании было решено пригласить Алкивиада, избрать стратегом и тотчас плыть к Пирею, чтобы уничтожить тиранию.
Шум и волнение. Голос: "Лишить его слова!"
Я выступаю как вестник, слушайте пока без излишнего возмущения. Можно было ожидать, что Алкивиад, как человек, который выдвинулся в свое время благодаря расположению массы, будет угождать во всем тем, кто сделал его из бездомного изгнанника начальником и стратегом множества кораблей и войска. Однако он держал себя, как подобает великому вождю: он выступал против всех, действовавших под влиянием гнева, удерживал их от ошибок и таким образом на этот раз спас город; ибо если бы они, снявшись с якоря, отплыли домой, противники тотчас захватили бы без боя всю Ионию, Геллеспонт и острова, а афиняне в это время сражались бы против афинян, перенеся войну в свой город. Помешал этому случиться один только Алкивиад, не только убеждая и поучая массу, но прося и порицая каждого в отдельности.
Волнение и гул удивления. Голос: "Да он-то и организовал переворот, чтобы вернуться на родину!"
Мужи афиняне! Как бы кто из вас ни относился к Алкивиаду, каков он есть, надо признать, он поступил прекрасно. Он спас не только город от гражданской войны, но и афинский флот. Он не допустил соединения спартанских кораблей с финикийскими. Случись это, а это неизбежно случилось бы, афинский флот потерпел бы такой же разгром, как в Сицилии. Алкивиад принял все меры, мыслимые и немыслимые, и приказал отплыть, а Тиссаферн не привел эскадры, уже появившейся у Аспенда, выходит, обманув лакедемонян, либо обманутый Алкивиадом.
Г о л о с. Спасшись обманом и бегством, нельзя это считать за победу!
Ф р а с и б у л. Слушайте дальше. Вскоре стало известно, что Миндар плывет со всем спартанским флотом в Геллеспонт, - мы встретились и вступили в большое сражение при Абидосе. Хотя варвары - пехота Фарнабаза - защищали спартанские корабли с берега, афиняне победили, взяв тридцать неприятельских кораблей.
Радостный гул на площади.
Миндар ушел в Кизик вместе с Фарнабазом. Алкивиад убедил воинов в необходимости для них сразиться с врагом и на суше и на море, говоря, что если они везде не победят, то не будут иметь денег. О подробностях сражения поговорим как-нибудь на досуге. Миндар убит, Фарнабаз бежал. Афинянам досталось множество трупов, оружие и весь спартанский флот. Овладев Кизиком, афиняне прочно укрепились на Геллеспонте, а лакедемонян вовсе изгнали из моря.
Праздничное настроение овладевает всеми; многие обнимаются, вытирая слезы.
Г о л о с а. Увенчать Фрасибула венками! Фрасибул, что ты хотел сказать от своего имени?
Ф р а с и б у л. Теперь я скажу несколько слов от своего имени. Афиняне! Неужели те воины, принесшие свои жизни и победу после стольких поражений, не достойны быть гражданами Афин, каковыми они были? Я думаю, вы вправе исправить эту несправедливость и основанную на ней другую - ограничение числа членов Совета до 400, видно, ярых сторонников олигархии больше не нашлось в Афинах.
Г о л о с. Фрасибул! Когда мы увидим Алкивиада? Или он стал небожителем, о котором все говорят, а никто из смертных не видит?
Ф р а с и б у л. Как вы убедились, вместо вмешательства в борьбу партий, он занят восстановлением владычества Афин на море, я думаю, в ожидании, когда вы придете на помощь ему и самим себе ради свободы и могущества Аттики.
Восторженный гул одобрения.
Сцена 3
Агора. Часть площади: скамейки в тени платанов, свободные пространства и трибуна; граждане Афин собираются к началу Народного собрания, стоят кучками или сидят на скамейках.
А р и с т о ф а н
Великое событие свершилось!
Алкивиад вернулся из похода
В Сицилию, в Лакедемон - с победой,
Какая нам присниться не могла
И в вещем сне, ужасном и прекрасном.
М е л е т
О, зрелище то было расчудесно!
К Пирею подлывали корабли,
Украшенные множеством щитов
И пиками, в сражениях добытых,
И с длинной чередой триер плененных.
Корабль командующего всех краше -
В пурпурных парусах! - шел к гавани;
Сам Хрисогон, в Элладе знаменитый,
Он победитель на Пифийских играх,
Играл на флейте песню для гребцов.
А р и с т о ф а н
Да, шумная процессия, как после
Попойки многодневной.
М е л е т
Многолетней!
Алкивиад пространствовал по свету
Совсем, как Одиссей, муж хитроумный.
Встречали лишь его - с приветствиями
И с криками, других не замечая,
И подносили лишь ему венки,
А старики показывали важно
На Алкивиада юношам, как диво,
Представшее воочию пред ними.
А н и т
Но радость граждан смешивалась с грустью,
Как смех сквозь слезы, с памятью о прошлом,
В разлуке с ним настигшем всех нас горе.
Ведь можно было заключить: поход
В Сицилию уж не окончился б
Такою неудачей и надежды
Исчезли б разве, будь Алкивиад
На месте, во главе афинских войск,
Утративших владычество на море
С тех пор, но даже и теперь с победой
Он возвращается, восстановив
Из отколовшихся частей страну
И воссоздав владычество на море.
А р и с т о ф а н
Вот он идет, все молод и красив!
М е л е т
И женщины на площадь выбегают,
Неся венки, и ленты, и цветы.
Ф е р а м е н
Выходит он к трибуне, тих и скромен,
Не слыша словно криков одобренья,
Как если бы явился он на суд.
А л к и в и а д
Друзья! Сограждане мои! Мне снился
Причудливый, нелепый сон и долго,
Покуда не вступил я на корабль
Афинский, призванный в стратеги вновь,
И я проснулся, весь в слезах, как плачу
Здесь перед вами в ужасе от бедствий,
Какие претерпел не столько я,
Народ афинский, в помыслах высоких
Меня вознесший для великих дел
И вместе с тем приговоривший к смерти.
Не к вам упрек, вы приняли решенье
О возвращении моем, я с вами.
Во всем виню несчастную судьбу
И божество завистливое к людям.
Но с этим все. Я знаю, как достичь
Нам перелома в череде несчастий.
Войска ободрились; и вас прошу
Ободриться для новых дел и битв;
Мы возродим могущество Афин!
Почтенный старец увенчивает Алкивиада золотым венком; женщины несут венки с лентами и цветы.
![Петр Киле - Опыты по эстетике классических эпох. [Статьи и эссе]](/uploads/posts/books/199425/199425.jpg)